«Главный принцип — красиво выйти». Денис Шумилин — про воспитание от отца, мороженое на первом турнире и встречу на Тауэрском мосту, «Главный принцип — красиво выйти». Денис Шумилин — про воспитание от отца, мороженое на первом турнире и встречу на Тауэрском мосту

Прошло 40 дней с момента смерти заслуженного мастера спорта по вольной борьбе, чемпиона Европы, неоднакратного обладателя Кубка мира и призера чемпионатов мира Андрея Шумилина. Он ушел из жизни 8 июня, а 2 июля состоялся 25-й турнир на его призы, который стал первым мемориалом. О турнире, его истоках и дальнейшей судьбе, а также о жизни Андрея Шумилина в интервью корреспонденту WRESTRUS.RU Тиграну Аваняну рассказал сын Андрея Анатольевича — победитель юношеского первенства России 2008 года по вольной борьбе Денис Шумилин.

— В прошлом году в июле на чемпионате мира по борьбе (спорт глухих), где мы были вместе с Алексеем Шемаровым, Андрей Анатольевич жаловался на головные боли, — говорит Денис Шумилин. —  Вернулись домой, он исследовал голову — и у него была обнаружена глиобластома, говоря простыми словами — опухоль в головном мозге, которую нужно оперировать. Удалили один раз, операция была в Москве, провели сильную химиотерапию и лучевую терапию — увы, это не помогло и вышел рецидив. В феврале сделали повторную операцию — в Мюнхене, там же в Германии проходили курс лечения, но, увы, довести его до конца мы не смогли. Его с нами больше нет.

— В этом году проведен 25-й турнир — и изначально он должен был пройти в апреле. Перенести турнир на июль — его решение?
— Мы готовились к турниру в штатном режиме, проводили оргкомитеты, готовились к приезду гостей — понятно, что хотели усовершенствовать турнир. В частности — мы очень хотели в этом году организовать трансляцию и положить ковры на помост. За 25 лет кто-то посетил турнир много раз, а кто-то не был никогда — и мы хотели отметить этот четвертьвековой юбилей. Когда мы его переносили, у нас была информация, что к этому времени мы будем дома. Понятно, что Андрей Анатольевич не будет в лучшем самочувствии, но было понимание, что он будет в Калининграде и сможет присутствовать на турнире. В прошлом году Андрей Анатольевич свой турнир не посетил, был на лечении — и очень хотелось, чтобы на юбилейном турнире он все-таки был.

— На самом деле, 25 турниров — это огромный путь. Для вас цифра 25 и четвертьвековая история турнира — история шокирующая, или привычная?
— Я сам не сильно старше этого турнира, и конечно я помню все свои состояния на нашем турнире. Помню нескольких калининградских ребят, с кого я брал пример, и их зарубы с представителями Литвы, Латвии на первых турнирах. Помню, когда я был в статусе борца, и к нам приезжали команды Великобритании, Индии, различные европейские сборные. Ну и конечно помню свои организаторские моменты — и победы, и 20-й юбилейный турнир, и провалы.

— Провалы?
— Я закончил с борьбой, и мне доверили проведение турнира — и я решил в консервативный мир борьбы добавить новшества, и сделать парад-выход спортсменов не классическим, а чтобы они появлялись на ковре как стартовая пятерка игроков в NBA с раздачей "пяточков" — да, идея с треском провалилась, но с этого начиналась моя организаторская история шумилинского турнира. Вряд ли бы кто-то, кроме отца, мог бы мне доверить такое — организовать турнир. Я тогда сильно расстроился и долго переживал.

— Тем не менее, организаторские новшества на турнире Шумилина применяются.
— Да, сегодня турнир дорос до такого масштаба, и наша задача — чтобы турнир был хорошего международного уровня. Дважды у нас был отбор на первенство Европы U-23, и эти турниры я вспоминаю с особым трепетом. Помню как сейчас финал между Имамом Аджиевым и Мурадом Нухкадиевым — классные борцы, зрелищная борьба, они подарили турниру красочный финал.

— Первый турнир помните?
— Это было в зале на Ореховой, в котором Андрей Анатольевич провел детство, юность, молодость и все борцовские годы. Первый турнир я помню смутно, но главное воспоминание — это мороженое, фабрика которого была партнером. Это было так классно, можно было смотреть борьбу, поедая мороженое, а победителям давали на выходе красивые немецкие торты-мороженое.

— Отец вам говорил: Денис, подрастешь — и будешь бороться на нашем турнире?
— Я в 6 лет начал заниматься борьбой — и случился первый турнир, конечно, мне нужно было сначала разбороться. Со временем отец стал замечать мой интерес, и несмотря на то, что турнир был по младшим юношам, добавили возрастную и весовую категорию под меня и под детей тренеров — под сына Олега Сугако и сына Вадима Ушакова. И с того времени возрастная категория турнира росла вместе с нами, если мы стали юношами — турнир по юношам, юниорами — турнир по юниорам.

— Сколько раз вы выиграли турнир Шумилина?
— Первые турниры я не проигрывал вообще, выиграл пять турниров подряд. Всего у меня восемь побед на шумилинских, а участвовал я девять раз — есть еще серебро. Встречу с поляком в финале помню как сейчас, а недавно я нашел в телефоне отца две фотографии: на первой я пропускаю в ноги и падаю, но на грудь, а не на лопатки — что уже неплохо; а на второй — держу в руке серебряную медаль.

— Вот вы боролись девять раз подряд — и пропускаете турнир на призы отца. Было не обидно? "Выскочить" на ковер не хотелось?
— Никаких чувств меня не посетило, ведь я сразу стал организатором. В то время я очень заинтересовался организацией мероприятий, и именно шумилинский стал моей первой пробой пера, и тот косяк с пятерками NBA был как раз в этот год.

— Каким вы видите турнир впредь?
— Наверное, единственный вопрос, в котором мы с отцом смотрели в разную сторону — это визуальное оформление турнира Шумилина. А в остальном, главное — компетентный турнир с интересным содержанием. Я всегда гордился тем, что к нам приезжают именитые борцы из разных стран мира — и наша задача состоит в том, чтобы турнир проходил регулярно, был топовый состав, а по датам — будем придерживаться даты рождения Андрея Анатольевича, и будем стараться проводить его около 9 марта.

— Когда сын пошел по стопам отца — наверняка много памятных историй. О каких вы вспоминаете и рассказываете чаще всего?
— Отец проводил со мной подготовку к моим стартам, и хорошо помню первенство России в Элисте. Мы приехали, разместились в гостинице, я лежу, настраиваюсь на завтрашнюю борьбу, и приходит отец с совещания судей и говорит: смотри что я купил, адидасовские борцовки "попугаи", был единственный размер! В этот момент я подлетаю, лезу в сумку и осознаю — свои борцовки я забыл. Естественно, в купленных "попугаях" я и вышел на ковер — и это был мой первый приемлемый результат, я занял третье место и попал в сборную страны.

— И тогда отец решил забрать следующую Россию домой в Калининград?
— Это отдельная история — да, я понимал, что Россию в Калининграде организовывают для меня, и вот я подвожусь, убираю лишний вес, мне тяжело, нагрузки идут на спад, и вот мы играем в регби, и я наступаю на рейку, которая держит границы ковра — и у меня наружу выворачивается голеностоп. По началу казалось, что пронесло, но в душе я увидел отек — как итог, не могу ходить. Отец редко при мне ругался матом, но в тот момент было исключение...

— Сколько было до старта?
— Две недели. Я был максимально мотивирован, ведь мне обещали машину за победу, но отца травма сильно расстроила, не столько факт травмы, сколько мой непрофессионализм. Мне организовали экспресс-курс лечения — я восстановился настолько максимально, насколько мог. На момент первенства России меня тейпировали, я "влез" в те самые "попугаи" — мог наступать только на носок, но пошел бороться.

— На тренировках отец от вас много требовал?

— Готовились мы в команде — отец, тренер, тренер по физподготовке, заслуживающий отдельного внимания — Пётр Сергеевич Корнеев, который ни дня не был борцом, но очень хорошо разбирался в борьбе. И вот мы на пике подготовки, нервы оголены, идет процесс отработки и отец показывает какое-то движение, которое у меня не получается. Отец говорит: "Денис, как это можно не понимать, это же очевидно?!" Я начинаю чуть ли не плакать, и он обращается к остальным: "Ну согласитесь, это же очевидно!", на что тренер и тренер по физподготовке говорят в один голос: "Нет". Это в очередной раз подчеркивает уникальность Андрея Анатольевича, и что тактические построения — это его конек. Увы, мне это не передалось.

— Тренировались в вещах отца?
— Вообще говоря, одежда — это отдельная тема для разговора, он с детства прививал мне любовь к правильной экипировке. Свою последнюю экипировку в сборной он взял под меня — у меня были борцовки как у борцов на Олимпиаде в Атланте, тот самый знаменитый серый спортивный костюм, короче говоря — у меня была экипировка как у спортсмена, который готовится как минимум на чемпионат Европы. Отец всегда говорил: фирма борцовок должна совпадать с фирмой носков, или носки должны быть нейтральными. А еще вручая мне новую экипировку он говорил: "Главный принцип любительского спорта соблюден — красиво выйти. Форма у тебя хорошая, ты самый красивый — теперь борись, а там как получится". Конечно, он издевался, но этим принципам он меня научил, и я по сей день прикалываюсь над друзьями: главный принцип — красиво выйти.

— Вы подражали отцу?
— Он меня всегда закалял. Отец очень любил компьютерные приставки, причем у нас их было две — одну он всегда забирал с собой на сборы, а по приезду мы "снимали пробу", я проверял чем он занимается на сборах, а он — что я делал дома. (улыбается) Этот момент я помню четко: вот однажды он приехал, мы сели играть — и я выиграл в футбол с крупным счетом. С тех пор мы в приставку не играли. Но до последних дней его жизни мы играли в настольный теннис, где он все время вносил коррективы в правила, рисовал виртуальные невидимые линии над сеткой... В целом, также было во всех видах спорта, где он был талантлив и уникален. Не раз у нас доходило до конфликтов на тему "попал — не попал", "аут — поле" и так далее.

— Кто чаще выигрывал?
— В большой теннис ему равных не было — тем более по завершении борцовской карьеры он был постоянно на корте с друзьями. Кстати, на 40 дней состоится турнир друзей Андрея Шумилина по большому теннису — будут соревноваться четыре-пять пар, кто постоянно играл с отцом. В настольный теннис у нас равное противостояние, в приставку давно играть перестали, но еще он был хорош в велоспорте — ему также тут равных не было.

— Знаю, что вы любите футбол. За кого болели?
— В международном пространстве мы поддерживаем лондонский "Челси" — я заболел этой идеей чуть раньше, а потом заразил его. Однажды в Лондоне мы ворвались в магазин "Челси" с фанатской атрибутикой и купили там всё — даже комбинезон "Челси" для моей младшей сестры. Даже находясь в Мюнхене мы регулярно смотрели футбол. Наверное, символично, что последний финал Лиги чемпионов, который Андрей Анатольевич смотрел в добром здравии — завершился именно победой "Челси".

— А в России за кого болели?
— Отец общался с сыном Юрия Семина, и у нас были формы "Локомотива", красный и белый комплект, с номерами "130" и нанесением "Shumilin". А мой дедушка болеет за "Спартак" — поэтому, отец поддерживал и красно-белых.

— Однажды я слышал историю, как в Лондоне вы с ним на прогулке встретили арбитра, который обслуживал какую-то важную схватку Андрея Шумилина... Расскажите про эту встречу поподробнее.
— Да, на Тауэрском мосту к нам подошел мужчина... Знаете, после вашего вопроса у меня мурашки по коже пошли... Старичок в форме USA говорит: я на Олимпиаде в Атланте судил твою встречу с Брюсом Баумгартнером, и показывает фотку на телефоне. И тут он говорит: "Андрей, я хочу извиниться, я не мог поступить иначе — у нас в Америке легендарный Брюс... Да, мы тебя засудили". Меня это и тогда пробило до мурашек, и сейчас. Отец конечно был шокирован, но не подал виду.

— А что отец говорил про ту схватку? Засудили?
— Отец сказал, что надо было выигрывать самому. Да, отец горячий парень, горячий борец — и не всегда мог совладать с собой и своими нервами. Но да, многие говорят, что засудили.

— Кроме турнира, что-то еще будет называться в честь отца?
— Уже принято решение назвать училище олимпийского резерва в Калининграде в честь Андрея Шумилина, а также Флагманский Патрульный катер класса река-море ЛУ МВД России на транспорте также будет носить имя отца.