Рустам Тотров стал вторым человеком в истории Тюменской области, завоевавшим для региона олимпийскую награду в греко-римской борьбе. Первым был Владимир Чебоксаров, в 1976 году взявший серебро. Тогда, в Монреале, только решением судей золото было отдано его противнику. Нечто подобное случилось и в Лондоне — Тотров привез в Тюмень серебро, хотя объективно был достоин золота. На церемонии награждения Рустам был мрачнее тучи, сегодня он уже может обаятельно улыбаться и легко рассказывает о своих впечатлениях от Олимпийских игр.
-После схватки вы однозначно не говорили, что в финальном поединке ошибка судей стоила вам золотой медали, хотели еще раз посмотреть запись. Что сейчас думаете по этому поводу?
– Мое личное мнение — да, была ошибка судей, на повторах видно, что рука иранца (Газема Голамреза Резаеи — прим. ред.) первой оказалась за ковром, но судьи во время схватки решили так, как решили.
– Почему не пошли по пути американцев, которые не стесняются подавать протесты?
– Это вопрос к руководству, не ко мне.
– Вы знали, чего ожидать от иранца?
– Да, я знал, на что он способен, я был к этому готов. Но из всего своего арсенала он не использовал ничего.
– Главный тренер сборной в одном из интервью назвал вас открытием Олимпиады. Читали об этом?
– Нет, не читал и даже не слышал.
– Так вот, Гоги Когуашвили сказал: «Такого собранного и мобильного Тотрова я давно не видел». Что помогло собраться к главному состязанию?
– Гоги Мурманович меня очень хорошо подвел непосредственно к Олимпиаде, именно он стал тренером, отвечающим за категорию, в которой я выступаю. Он сумел меня настроить на работу, хотя я и нервничал, и психовал на тренировках, которые были очень интенсивными. Он настраивал и психологически, и физически. Как мы видим, это дало результат. Конечно, огромную работу проделали мои личные тренеры Сергей Владимирович Воробьев и Владимир Борисович Уруймагов. Они присутствовали и на самой Олимпиаде.
– Во время соревнований поддержку из зала чувствовали?
– Поддержка очень важна, поэтому хорошо, что наших было много, в каждом секторе зала, рассчитанного на 15 тысяч человек, я видел российские флаги. Хотелось не подвести, и я делал все для этого. Там было много моих друзей — они приехали в Лондон специально, чтобы поддержать меня. Когда идешь на ковер, слышишь, как тебя подбадривают. Но отвечать на приветствия я не мог — не хотел растрачивать эмоции. За меня болели не только в Лондоне, но и дома. Ощущение, что ты не один, очень важно.
– Вам удалось посмотреть выступления товарищей по сборной?
– Я в Лондоне пробыл недолго, всего три дня. Наверное, можно было остаться на Олимпиаде и дольше, но я настолько устал, что решил уехать. А схватки товарищей не смотрел, т.к. выступал в последний день, когда все уже отборолись. Да и смотреть на выступления других тяжело — это определенная нагрузка: тратишь энергию, эмоции. Мне и так было нелегко — я выступал последним.
– Какая схватка была самой трудной на Олимпиаде?
– Мне тяжело далась первая, я очень сильно переживал. После нее вошел в ритм, боролся в своем стиле. Единственно, был чуть аккуратнее, осторожнее. То, что я мог бы позволить себе на любом другом турнире, на Олимпиаде делать было нельзя.
– Заглядываете в будущее на четыре года вперед? Хотите взять реванш?
– Очень трудно сейчас говорить об этом, мы не знаем, что будет завтра. Естественно, я буду тренироваться, работать. Сейчас пока одно желание – хочу отдохнуть на море, так как для меня цикл перед Лондоном был очень тяжелым. Знаете, иногда бывает, что целенаправленно ведут спортсмена к Олимпиаде на протяжении четырех лет, а затем что-то случается, поэтому не хочу загадывать на будущее.
– К лондонской Олимпиаде готовились планомерно четыре года?
– Я еще и раньше, перед Пекином, готовился, в 2008 выиграл чемпионат России, но тогда было уже ясно, кто едет, мою кандидатуру особо и не рассматривали. А перед Лондоном я отдал много сил, была проведена колоссальная работа. В год у нас 13 сборов, очень плотный график, я дома бываю только по пять-шесть дней между сборами. Перед Олимпиадой были в Подмосковье, а еще раньше тренировались в условиях гор. На высоте организму тяжелее, зато потом, после возвращения на равнину и дышится легче, это позволяет прийти в хорошую физическую форму. Такая тактика себя оправдала — на Олимпиаде все ребята чувствовали себя прекрасно.
– Олимпийские игры-2012 были первыми в вашей жизни. Наверняка, вы составили себе представление, какими они должны быть. Не разочаровались?
– Нет, не разочаровался. Высокий уровень проведения, накал страстей — все, как я и ожидал. С одной стороны выступать сложно, с другой — почетно. Чувствовалось сильное давление. На обычном турнире борешься за себя, а здесь — за всю страну, знаешь, что должен принести медаль.
Бытовые условия в Лондоне были достойными. Все российские спортсмены жили в олимпийской деревне, питание налажено хорошо, в любое время можно было покушать, круглые сутки работал шведский стол. К транспорту нареканий нет — на каждый олимпийский объект каждые 10 минут ходили автобусы.
– Может, не было бы у Тюменской области этой серебряной медали, если бы вы не перешли из вольной борьбой в греко-римскую и не переехали в наш регион.
– Да, в детстве начинал с вольной, но потом увлекся греко-римской. Дело в том, что рядом с моим домом открыли секцию греко-римской борьбы, и, когда я опаздывал к себе на тренировку, периодически заходил туда и тренировался с классиками. Со временем перешел окончательно. А в Тюмень я переехал два с половиной года назад, до этого жил в Москве, но выступал за Осетию. Здесь мне предложили хорошие условия, приняли, как родного. Я это и раньше чувствовал, и сейчас ощущаю.
– Есть ли разница в подходе тренеров в Осетии, где вы начинали заниматься, и в Тюмени?
– Это больше к вольникам относится, в Осетии школа вольной борьбы развита гораздо сильнее. Школа греко-римской борьбы и там, и здесь развивается примерно одинаково. В Тюменской области ведется плодотворная работа, тренерский уровень достаточно высок, главный тренер области Воробьев может хорошо подвести к ответственным соревнованиям, знает, когда надо нагрузить, когда сбавить нагрузку. Поэтому я большой разницы не вижу.
– Сами потом тренерской работой не хотите заняться? На недавнем приеме олимпийцев у губернатора Тюменской области отмечалось, что у нас проблема с кадрами.
– Пока не знаю, чем буду заниматься после окончания спортивной карьеры. Сейчас для меня как для действующего спортсмена главное – тренироваться. Я думаю, в регионе вопрос с тренерами решаемый. Есть ребята, которые еще молоды, но уже сейчас они варятся в этом котле, понимают, как надо тренировать, проходят хорошую школу. Возможно, что среди них растет тренер.
– Знаю, что у вас есть сын. Вы бы хотели, чтобы он пошел по стопам отца?
– Пока сыну два с половиной года, говорить об этом рано, потом – посмотрим. Греко-римская борьба – очень тяжелый вид спорта. Некоторые думают: ну что там такого, выйдут, потолкаются на ковре. На самом деле, чтобы показать результат, надо трудиться много лет. Надо уметь терпеть, разрабатывать тактику. Если не будешь думать головой во время схватки, каким бы талантливым и сильным ты ни был, не победишь. Важно навязать свою линию противнику, но это не всегда получается, нужно подмечать моменты, где противник ошибается, надо провоцировать его на ошибки, чтобы провести свои приемы. Если в вольной борьбе есть спортсменки-женщины, то греко-римская борьба – это сугубо мужской вид спорта.
– Наверняка медаль сейчас украшает стену в вашем доме.
– Нет, пока живем не в собственной квартире, она лежит в серванте.
– Значит, сертификат на приобретение квартиры, который вам вручил Владимир Якушев, пришелся очень кстати?
– Мне было очень приятно его получить от губернатора, осознавать, что регион меня поддерживает. Еще когда я приехал с чемпионата мира, где завоевал бронзу, меня радушно принимал губернатор. Тогда он пообещал мне помощь в подготовке, и она была оказана на 100%. За это я благодарен.
